Художник

О.М. Войтенко

 

ИЗДАТЕЛЬСТВО  "КРУГЪ" 

1992 г.

Милые мои ребятишки,
забияки, привереды, плаксы, сластоежки,
вам на месте не сидится — само кричится, скачется,
все чего-то сделать хочется!
У меня же есть к вам серьезное предложение:
давайте, устроите театр
кукольный или живой,
или еще какой — это вы сами придумаете.
А те, кто постарше, и взрослые
вам, конечно, помогут.
Я же для вашего театра написал эту пьесу:
хотите — просто прочитайте,
хотите — в лицах разыграйте
на Рождество.
Потому что эта пьеса рождественская,
о Рождестве она,
и разыгрывать ее лучше всего
на Рождество.

 

 

Что такое Рождество?

Рождество — это День Рождения.

Почти две тысячи лет назад в этот день родился мальчик, которому дали имя Иисус. И вот мы ежегодно празднуем Его День Рождения. Почему? Потому, что тогда на земле родился не просто человек по имени Иисус. Родился Тот, Кого очень ждали, Сын Божий, Спаситель.

— Почему Сын Божий? Почему Спаситель? Почему Его ждали? Это история долгая. Началась она от первых людей — от Адама и Евы.

Когда Бог создал Адама и Еву, он поселил их в Раю. Это было самое прекрасное место на свете, где все жили хорошо, мирно, счастливо — и звери, и птицы, и растения. Там не было ни горя, ни вражды, ни смерти. Бог же сказал Адаму и Еве, что, если хотят они вечно жить в мире и радости, пусть живут в Раю, но только не рвут, не едят плоды с одного, запретного, дерева. А если сорвут и съедят — это будет грех, — тогда они Рай потеряют, и придется им жить самим, как смогут. А в мире появятся горе, вражда и смерть.

Очень хотелось Адаму и Еве жить вечно и счастливо. Но попробовать запретного тоже очень хотелось. Особенно Еве. А тут еще Злой Дух ее соблазнял. И съели первые люди запретный плод — совершили первый грех, — отказались от Рая. И появились тогда на земле горе, вражда и смерть.

Рай потеряли Адам и Ева. Плакали они, каялись. Но ничего не поделаешь — сами виноваты, сами выбрали. Пришлось им жить своим разумом. Родились у них дети, у тех детей тоже дети —  и так до нас с вами. Потому что Адам и Ева —  прародители наши.

Когда же умерли Адам и Ева, не смогли они взойти на Небо, к Богу, — слишком тяжелый грех несли — и попали к Злому Духу в ад. И грехи после первого тоже стали множиться — лень и ложь, зависть и злоба, — не было от них спасения. Так и дальше пошло: рождались люди, жили, умирали, но никому, даже самым лучшим, не было пути на Небо, а всем только одна дорога — в ад подземный. Все из-за того греха, первого, прародительского, от которого на земле горе, вражда, смерть. И люди забыли Бога, Творца своего. Но Бог, Он же — Отец наш! Как ему забыть детей? Через Пророков и Законодателей Он вразумлял их и наставлял на путь истинный. Люди же, как могли своим разумом, пытались понять и следовать Его законам. Трудное это было дело. Трудная работа. И долгая.

И наконец, люди сердцем уверовали в Бога Единого, поклонились Ему. Однако все равно не открылась им дорога на Небо, к Отцу, а была одна дорога — в ад. Все из-за того первого греха, прародительского, от которого все другие грехи пошли. Не в человеческих силах искупить этот грех, исправить ошибку, изменить судьбу, которую сами себе выбрали. Один только Бог это может. Тогда стали они молить Бога, чтобы пришел Он, чтобы спас людей от вечной погибели, чтобы вывел прародителей из ада, чтобы открылась дорога к Нему на Небо. Молились люди. Ждали. Трудно молились, трудно ждали. Много лет прошло.

И вот послал Бог на землю Сына Своего, чтобы взял Он на Себя все грехи человеческие, начиная с первого, чтобы открылась дорога на Небо. Так родился Бог на землю, стал человеком на земле. Родила Его Матерь Божия, Пречистая Дева Мария. И дали Младенцу имя Иисус. И еще Его назвали Христом. Потому что Христос это Царь превыше всех царей, Господь, Сын Божий. И была всюду радость: радость Богу и Ангелам на Небе, радость людям на земле и даже в аду — прародителям. Потому что пришел Тот, Кого ждали, Сын Божий, Спаситель. Потому и мы ныне празднуем Рождество Христово — День Рождения Того, Кто избавил нас от вечного проклятья, открыл нам дорогу на Небо.

А что дальше было, как жил Иисус Христос на земле, как учил людей, как погиб Сын Божий на кресте ради нашего спасения, как воскрес Он и явился Своим ученикам, Апостолам — обо всем этом вы узнаете, если будете читать Святую Книгу. Евангелие.

Рождество — первый наш праздник в году.

На Рождество мы наряжаем елку, дарим друг другу подарки.

В прежние времена дети, а то и взрослые, собирались ватагами и ходили от дома к дому с поздравлениями и рождественскими песнями — колядками. А хозяева награждали колядовщиков пирогами и денежками.

По улицам гулял народ, катался с ледяных гор, глазел на ученых медведей, слушал шарманки...

А еще на Рождество разыгрывались спектакли про царя Ирода: когда пришло Христу время родиться, появилась звезда на небе, и по ней узнали три царя, волхвы-мудрецы, о Рождестве Христовом, и пришли они поклониться Младенцу. Пастухи тоже пришли — им о Рождестве возвестили ангелы. Ирод же царь, узнав о рождении Царя Царей, вознепавидел его и задумал погубить...

Об этом же и наша пьеса-драма.

 

ВОТ КТО УЧАСТВУЕТ В ПЬЕСЕ-ДРАМЕ

Три пастуха:
    Афоня,
        Тимоня, 
            Ваня.
Три царя-волхва:
    Каспар,            
       Валтазар,
          Мельхиор.


Ангел.
       

  Рахиль.

                    
 

                Звездочет.

            

Генерал.
 

Царь Ирод.

             Смерть.
Черт.
 
И еще —  
     Скороход.
    

 

ВОТ ВЫХОДИТ СКОРОХОД.
ОН ВСЕХ С ПРАЗДНИКОМ ПОЗДРАВЛЯЕТ
И ТЕАТР ОТКРЫВАЕТ.

 

Мое почтение публике!
Ешьте пряники, жуйте бублики!

Нынче праздник — превеликое торжество —
Христа Бога Рождество!
 

А мы вам покажем в лицах:
царя Ирода грозного и безобразного,
пастухов благочестных,
трех царей-волхвов премудрых
и еще много разного!

Начинаем! Начинаем!
Театр открываем!

   
ВОТ ПАСТЫРИ ОВЕЧЬИ
СТОЯТ НА ПРИГОРКЕ МЕЖ СОБОЮ ВЕДУТ РЕЧИ
   
— Я — старой пастух Афоня.

— Я — второй пастух, Тимоня.
— А я — подпасок Ваня.
Мне на месте не сидится,
само поется пляшется:
наш Афоня староватый
носит бороду из ваты,
надел шапку набекрень —
стал похож на старый пень!
А я, Ваня, молодой,
удалой...
           Ой!
    Ты чего, Афоня, дерешься?

 

— А ты пошто над стариком смеешься?

 

— Так мне ж на месте не стоится,

само поется, пляшется: 

Наш Тимоня — мужичок,
у него в руках дрючок,

руки-ноги, что поленца,

борода из полотенца!
А я, Ваня, молодой,

     удалой...

                   Ой!

Ты чего, Тимоня, дерешься?

 

 

—   А ты пошто над нами смеешься?

Людям — смех,

а тебе, Ваня, грех!

Проси у нас прощения.
 

    Я прошу у вас прощенья

   за мои вам угощенья.

   Только вас-то я угощал язычком,

    а вы меня — дрючком да тычком.

               Теперь вы просите у меня прощения!


    И мы просим у тебя прощенья

  за наши тебе угощенья.

Которые люди ссорятся,

у тех дело не спорится.

А которые ладком живут,

те пряники жуют!

 
 

А ВОТ ЗВЕЗДА! ПАСТУХАМ ОНА ЯВЛЯЕТСЯ,
ПАСТУХИ ЗВЕЗДЕ УДИВЛЯЮТСЯ.


— Ой, глядите-ка! Звезда!

— Где звезда?

— Поглядите вон туда.

— Вот это да!

—  И какая же большая,
пребольшая, золотая,
золотая да пресветлая!

— То звезда непростая.

— А какая? Волшебная?

— Не волшебная, а святая.

— Отчего она святая?

— Чего не знаю, того не знаю.
Только это мне, Афоне,
и тебе, Тимоне,
 и малому Ване —
всем нам предзнаменованье.
 
 
 
Ух ты! И что же нам теперь делать?

— Надо нам пойти к кринице.

— Для чего?

— Чтоб водицею умыться.

— А зачем?

— Чтоб умывшись,
помолиться,
помолиться и покаяться.

— Твоя правда.
Мы хотя и пастухи убогие,
и у нас грехи многие.
Мы пойдем водой омоемся,
мы омоемся да помолимся,
мы помолимся да покаемся.

А ВОТ ИДУТ ТРИ ЦАРЯ,
МЕЖ СОБОЮ ГОВОР.

 

—  Я — царь Каспар,

у меня от Бога дар:

сызмала я не ленился,

а молился да учился:

понимать навык

и коровий мык,

и звериный рык»

и птичий язык —

всяку тварь земную

я по имени именую.

Вот увидел я звезду —

и за ней иду.

Звезда то не простая,

не волшебная, а святая.

А почему святая,

я еще не знаю.

 

—  Здравствуй, царь Каспар.

Я — царь Валтазар,

у меня от Бога дар:

сызмала я не ленился,

а молился да учился:

в моем царстве много вод,

а в них всяка тварь живет:

черепахи, змеи, раки

и киты, и рыбы всяки —

всех я знаю и люблю,

и ласкаю, и кормлю,

всяку тварь я именую,

и морскую, и речную,

как ручную.

Вот увидел я звезду,

и за ней иду.

Звезда непростая.

Не волшебная она, а святая.
Отчего святая,
я еще не знаю. 

— Добрый день, господа.
Вы откуда идете и куда?

— Я увидел звезду,
и за ней иду.
— И я увидел звезду,
и тоже за ней иду.
— Сами несут нас ноги.
— Вот и встретились по дороге.

— А я — царь Мельхиор.
Дал мне Бог вострый взор:
сызмала я не ленился,
а молился да учился:
в небе звезд не счесть,
и у каждой имя есть,
и у каждой планеты
свои приметы,
и у каждого светила
своя сила,
а я ту или иную
хоть сейчас поименую.
Но сия звезда чудесная
мне неизвестная,
звезда непростая,
не волшебная, а святая.
Отчего она святая,
я еще не знаю.
Мы, цари, теперь втроем
за звездой пойдем,
по дороге все обсудим,
все обсудим и поймем,
и до истины дойдем.
— А идти нам надо мимо
города Иерусалима.
 
 

КОЛЯДКА

Свята ночь, тиха ночь!
Свет звезды ярче свеч.
А Младенец Пресвятой
краше зорьки золотой
почивает тихим сном.

Свята ночь, тиха ночь.
Слез не лей, зря не плачь:
Божий Сын для ради нас
целый мир любовью спас.
Помогай нам, Господи!

Свята ночь настает,
тихий свет с неба льет.
В земном теле Божий Сын
пришел ныне в Вифлеем,
чтоб спасти весь белый свет!

 
А ВОТ ИЕРУСАЛИМ ГОРОД,
В КОТОРОМ ЖИВЕТ ЦАРЬ ИРОД,
А ВОТ И САМ ЦАРЬ ИРОД В КОРОНЕ
СИДИТ НА ТРОНЕ.
   
— Я, царь Ирод, грозный и превеликий,
у меня норов дикий:
захочу -
поколочу,
захочу —
отдам палачу,
а не то — вот мой меч,
твоя голова с плеч.
          Эй, Скороход, подь сюда!
 

 

 
— Вот он я, Скороход!
Я без отдыха бегу целый год,
а с роздыхом — десять лет.
 
— Отвечай, Скороход,
нет ли в нашем царстве бед?

— Есть, ваше величество.

— А какое количество?

— Три тысячи да еще штук пять.

— Почему так мало?

— Не могу знать!

— Скороход, позови сюда генерала.

 

—  Пойду позову генерала.

Эй, генерал,

тебя царь Ирод звал.

 

  Вот он я, генерал.

 

  Отчего ты генерал?

 

  А я громче всех орал:

"Царю Ироду слава!"

 

   Ну, тогда заходи слева направо.

 

  Здравия желаю, ваше величество,

грозный царь Ирод!

 

— Отвечай, генерал,

сколько в нашем царстве сирот?

 

—  Отвечаю: один миллион двести тысяч.

 

— Повелеваю: всех сирот розгами высечь.

Я им буду заместо отца родного.

Вот мое крепко слово.

 

—     Слава Ироду-царю!

Пойду всех сирот перепорю!

 

 

— Эй, Скороход, подь сюда.


—  Вот он я, Скороход.

 

— Пойди, Скороход, позови Звездочета.

 

—  Пойду позову Звездочета.

Эй, Звездочет,

тебя царь Ирод зовет.

 
— Вот он я, Звездочет.
У меня болит живот,
я недужен и простужен.
Кому я нужен?

 
— Царю Ироду нужен.

 
— Что, что? Царь зовет меня на ужин?

 
— Да нет, он зовет тебя на совет.

 
— Ах! Он зовет меня на обед?

 
— Ты, видно, совсем оглох.

 
— Значит, будет с овсом горох?

 
— Ох, погонит тебя царь взашей!

 
— И еще накормит кашей?
Так пойдем, пойдем скорей,
а то все съедят — мне не достанется!
 

— Вот, ваше величество, Звездочет.
У него из носу течет,
а он голову задирает,
будто звезды считает.

 
— Отвечай, Звездочет,
сколько звезд над моей державой,
сколько было, сколько стало,
сколько наземь упало?

 
— Сейчас посмотрю в записную книжку,
чтобы не было лишку.
Вчера было, ваше величество,
вот какое количество:
вчера было звезд не счесть!

 
— А сегодня сколько есть?

 
— Сейчас в трубу посмотрю
и отвечу царю...
Вчера было звезд не счесть,
а сегодня — минус шесть!

 
— Почему так мало?

 
— Одна погасла, пять упало.

 
— Почему так мало упало?

 
— Прощения просим...
Теперь стало минус восемь.

 
— А я, Ирод, царь грозный,
хочу править силой звездной!
Чтоб мне завтра было звезд — минус десять,
а не то велю тебя повесить.

 
— Не вели казнить, вели миловать!
Сколько царь великий пожелает, с
только в небе звезд поубывает.

 
— То-то же, ученый,
в луже моченый,
мне не перечь,
а не то вот мой меч —
твоя голова с плеч.
Пошел прочь!

 
— Царю Ироду ура!
А мне спать идти пора.
 

И ВОТ ИРОД, ЦАРЬ-ЗЛОДЕЙ,
ПРИНИМАЕТ ТРЕХ ЦАРЕЙ.



— Эй, Скороход,
кто мена в приемной ждет?

— Вот он я, Скороход,
иду задом наперед,
а к тебе пришли цари,
а всего их штуки три —
с ними сам говори.

— Ты ли Ирод-царь превеликий, преславный?

— Да, я — Ирод-царь превеликий, преславный,
я среди всех царей самый главный.
      А вы кто такие?

 
— Мы — цари.

— Мы пришли издалека.

— С севера.

— И с востока.

— Добрались до юга.

— Встретили друг друга.

— Нас вела звезда. 

— Привела сюда.

— Оказал Господь нам честь —
ниспослал нам весть.

— Весть, мы поняли, благая,
да не поняли — какая.

— Стали мыслить мы.

— Стали числить мы.

— О благой о вести
стали думать вместе.
 

— Я, Каспар-царь,
вопрошал всяку тварь,
в мире сущую,
ходячую и цветущую,
подземную и земную,
и прочую иную.

— Я, царь Валтазар,
вопрошал тварь водяную,
и прочую иную.

—  А я, царь Мельхиор,
обратил к светилам взор,
вопрошал у планет.
А ответа нет.

— Вся Божья тварь ликует,
а о чем ликует,
нам никак не растолкует.

—  Тут попалась на пути нам криница.
В той кринице ключевая водица.

—  Той водицей мы омылись,
крепко-накрепко молились.

— Чтоб нам Бог
помог...

—  И постигли сердцем весть
всю, как есть:
ныне должен народиться,
должен появиться
Божий Сын, Царь Царей!

— Мы идем к Нему
и несем Ему
наши царские дары.

— Я, царь Каспар,
несу Богу в дар — миро.

— Я, царь Валтазар,
несу Богу в дар — ладан.

— А я, Мельхиор-царь,
несу Богу ларь — злато.

 

 
— Я, царь Ирод, превеликий, преславный,
я среди всех царей самый главный,
вас, цари, я приветствую,
вам такими словами ответствую:
оказали вы мне честь,
принесли мне весть:
должен, значит, в моем царстве,
в этом государстве,
должен народиться,
должен объявиться...
Ну, короче говоря,
этот царь, он что же,
будет выше Ирода-царя?

— Он превыше всех царей!
 
— А вы точно знаете?

— Точно!

— И всю тайну мне поверите?

— Поверим.

—  А вот мы сейчас проверим!
Значит, должен народиться,
в моем царстве-государстве
должен объявиться...
Отвечайте сразу вместе,
Он в каком родится месте —
во дворце ли царском или в доме княжем?

— Мы чего не знаем, о том не скажем.

— Только есть в твоей земле
некий город Вифлеем.

— Этот город Вифлеем,
он известен будет всем.

— Он родится в Вифлееме, да?

— Да.

— Будет царствовать над всеми, да?

— Да.

— Вас к Нему ведет звезда?

— Да!

— Что же вы, цари, предо мной стоите?
Вы теперь к Нему поспешите,
дары поднесите
этому Царю Царей
да ко мне скорей
возвращайтесь!
Я устрою пир на весь мир,
вас на славу угощу,
а потом и сам навещу
этот город Вифлеем,
что известен будет всем:
пойду поклониться
Тому, Кто народится!

— Мы пойдем, цари, поторопимся,
Христу Богу поклонимся,
 к царю Ироду воротимся
все ему, как было, расскажем
и дорогу к Христу Богу покажем. 

А ВОТ ИРОД-ЦАРЬ ОДИН СИДИТ,
СЕРДИТ,

САМ С СОБОЮ ГОВОРИТ.
А я, Ирод, грозный царь, погожу,
погожу.
На дорогу погляжу,
погляжу.
Как вернутся три царя,
я ужо их угощу,
ох, угощу!
А потом уж Вифлеем навещу,
ох, навещу!
   
А ВОТ ПАСТЫРИ ОВЕЧЬИ
МЕЖ СОБОЮ ВЕДУТ РЕЧИ.
ЧАЙ КУШАЮТ,
ПТАХ НЕБЕСНЫХ СЛУШАЮТ.

— Я, старой пастух, Афоня,
я водой омылся,
Богу помолился,
а потом чайку напился,
пирогов наелся.

— Я, второй пастух, Тимоня,
я водой омылся,
Богу помолился,
а потом чайку напился,
пирогов наелся.

— А где же Ваня?

—  Он тож водой омылся,
Богу помолился,
а потом чайку напился,
пряников наелся
да спать завалился.

— Эй, Ванюша!

— Слышь, Вань.

— Хватит спать!

— Давай, встань!

— А я вовсе не сплю,
на спине лежу,
в небеса гляжу,
пташек слушаю.
Хорошо-то как поют!

— Ну хоть тресни!
Какие еще песни?

— Какие зимой пташки?

— Это он понарошке.

— Вы протрите глаза,
поглядите в небеса:
птаха в небе вьется,
заливается, чисто жаворонок.

— Верно! Вот еще одна.

— Вот те на!
Да их целая стайка!

—  Нет, постой-ка:
то не пташки,
то — ребятишки.

— Не бывает ребятишков с крылами.

— Ой, глядите-ка, прямо над нами!

— Да ведь это, похоже.
Ангелы Божьи!

— Я боюсь!

— Ты, Ванюша, не трусь,
пастухи, мы, люди храбрые.

— А Божьи Ангелы, они добрые.
Ишь, как поют, ликуют!

— Вроде, нас окликают.

— Да нет, уже улетели.

— А по-моему, наземь сели.

— Ой, Афона, ой, Тимоня,
ой, родная мамочка,
поглядите, тамочка
Ангел идет по земле,
как по небесам,
к нам!

 

А ВОТ АНГЕЛ С ПАСТУХАМИ РАЗГОВАРИВАЕТ.
— Я, Божий Ангел, пастырей кликаю,
возвестить им хочу радость великую:
народился наш Спаситель, Господь,
воплотился в человеческую плоть.
На земле и в небесах торжество,
Христа Бога Рождество!
И вы, пастыри, пойдите к Нему,
поклонитесь Ему!

— Мы пойдем сегодня,
в Рождество Господне,
мы пойдем к Нему
поклониться Ему.

— Мы пойти-то пойдем хоть сейчас,
только нет у нас
для Младенца подарочка.

— Нет ни шерсти клочка.

— Ни зимой молочка.

— Ни сыру овечьего.

— Подарить-то нечего!

— Нет у вас ни молока, ни шерсти, ни сыра.
Нет у вас ни ладана, ни золота, ни мира.
Зато есть у вас радость и вера!

— Мы пойдем к Нему
поклониться Ему
нашей верой и радостью.

— Я же, Ангел, покажу вам дорогу
ко Христу Богу...

Вот он, город Вифлеем,
что известен будет всем.
А вон там вертеп-пещера.
Крепка ли ваша вера?

— Крепка!

— Ну, тогда в вертеп войдите,
на Младенца поглядите,
чуду подивитесь,
Богу поклонитесь!

— Мы пойдем, пастухи, чуду подивиться,
Богу поклониться.

— Я же, Ангел Божий,
встану здесь на страже.
 

КОЛЯДКА

Господь народился не во княжем доме,
во хлеву воловьем, в яслях па соломе.

Припев:
Тут ангелы витают,
Младенца похваляют,
осел смирен пасется,
а вол стоит трясется,
тут пастыри с порога
зрят Живого Бога —
тут же, тут же, тут же,
тут же, тут!

Господь народился не в богатой хате,
Исус Ему имя, а Мария — Мати.

(Припев:)

"Баю-баю-баю" — напевает Мати,
ей же подпевают ангельские рати.

(Припев:)

Старенький Иосиф около Дитяти
тоже "люли-люли" начал паневати.

(Припев:)


 

Три царя с дарами к Нему приходили.
Ладан, миро, злато Ему подносили.

(Припев:)

Пастухи овечьи тоже прибегали,
Царем-Государем Его величали.

(Припев:)

Мы к Нему с поклоном идем ныне тоже,
Его прославляем: "Хвала Тебе, Боже!"

(Припев:)

 

КОЛЯДКА
 
Воссияло солнышко во яслях на сене — 

народился Божий Сын миру во спасенье.

        ночью студеной

        зябнет Рожденный

Царь Царей всея Вселенной.

 

Славят Бога на небе ангельские хоры,

прославляет вся земля, и леса, и горы,

       славит дуброва

       Бога Живого,

воцарение Христово.
 

Злые духи жалобно плачутся в пустыне,

человеки Рождеству радуются ныне:

       Царь воцарился,

       Бог народился,

во спасенье нам явился.

 

 

 

 

 

 

Ты, Мария-матушка, радости причина,
попроси у Господа, Вымоли у Сына
     в жизни помогу,
     в рай нам дорогу,
будем петь мы: слава Богу!

 

А ВОТ ИДУТ ТРИ ЦАРЯ,
ХВАЛУ ГОСПОДУ ТВОРЯ.
АНГЕЛ ИХ ВСТРЕЧАЕТ,

К ЦАРЮ ИРОДУ ХОДИТЬ ЗАПРЕЩАЕТ.

 

—  Мы, цари, идем втроем,
хвалу Господу поем.

—  Помогай вам Господь, господа.
Вы откуда идете и куда?

— Мы, цари, пришли издалека.

— С севера и с востока.

— Нас, царей, сюда привела звезда.

— Поклонились мы Христу-младенцу, будто ясному солнцу.

— Поклонились мы Царю всего мира, поднесли Ему ладан и миро.

— Поклонились мы Царю всего света, поднесли Ему злато.

— А теперь мы спешим
в город Иерусалим.

— К царю Ироду.

— Ему радость возвестим.

— Чтобы он шел скорей
на поклон к Царю Царей!

— Я же, Ангел Божий,
вам, царям, говорю:
не ходите к Ироду-царю,
не ходите мимо
города Иерусалима.
Сам я вас провожу,
путь окольный покажу,
тропу горную,
неторную.
На Младенца Ирод-царь затаил
злобу черную!

— Мы, цари, втроем,
мы за Ангелом идем
по тропе неторной, горной.

 

— Не узнает про Христа
Ирод-Царь злотворный.
Не насытит Ирод-царь
своей злобы черной.

 

СНОВА ИРОД-ЦАРЬ СЕРДИТ.
САМ С СОБОЮ ГОВОРИТ.

— Уж я, Ирод, грозный царь,
погожу, погожу,
на дорогу погляжу, погляжу,
как вернутся три царя,
я ужо их угощу,
ох, угощу,
а потом и Вифлеем
навещу,
ох, навещу!
 

 

А ВОТ КАК СКОРОХОД
ЦАРЮ ИРОДУ ВРЕТ
ПРО ЧЕРТА И ЗВЕЗДОЧЕТА.
  Эй, Скороход, подь сюда!

— Вот он я. Скороход,
у меня дел невпроворот:
и ногами хожу,
и руками развожу,
и глазами гляжу,
и ушами слушаю,
и устами кушаю, —
уф! устал!
Ты зачем меня, царь Ирод, звал?

— Пойди, Скороход, приведи Звездочета.

— Не пойду, не приведу Звездочета.
Нету его тута.

— Где же он. Звездочет?

— А его унес черт.
— Это как же унес?

— А вот так и унес,
будто курицу пес:
взял в пасть —
да и шасть!

— А ты что?

— А я что?
Я надел пальто
и бегу вдогон.

— Ну, а он?

— А он — прямо в ад,
а там уголья горят.

— Ну, а ты?

— А я снял порты.

— Зачем?

— Чтоб по угольям бечь,
да порты не сжечь.

— Догнал черта?

— Догнал!

— Звездочета отобрал?

— Отобрал.

— Где же он теперь?

— А он запер дверь,
сидит на печи,
зубами стучит.

— Так пойди приведи  Звездочета!

— Пойду приведу Звездочета.
 

А ВОТ КАК ЗВЕЗДОЧЕТ
ПОТЕРЯЛ ЗВЕЗДАМ СЧЕТ,
И ЕГО ЦАРЬ ИРОД БЬЕТ.
— Вот он я, Звездочет,
явился по воле царевой.

— Отвечай, Звездочет,
сколько звезд над моей державой
и нет ли какой-нибудь новой?

— Ваше царское величество,
звезд несметное количество
было вчера,
а сегодня с утра
меньше стало:
две погасли, пять упало,
три истлело,
как ваше величество повелело.
Итого - минус десять.

— Я велю тебя повесить.
Гляди лучше!


 
— Я в трубу сейчас погляжу
и скажу...
Да, ваше величество,
упала целая куча, —
наверное, десять тысяч.

— Я велю тебя повесить и высечь!
Говори, есть ли на небе звезда новая?

— Есть! Есть новая!
Да какая здоровая!
Да еще она
не одна видна!
Надо все пересчитать:
раз, два, три, четыре, пять...

—  Полно врать!
Уж я. Ирод-царь, тебя проучу:
сперва сам поколочу,
а потом палачу
поручу!
Получай!

— Ай!

— Еще получай!

— Ай! Ай! Ай!
У меня душа ушла в пятки,
побегу без оглядки,
голова у меня не в порядке,
со мной звезды играют в прятки.
Лучше сидеть на печи
да есть калачи!
 
А ВОТ ИРОД-ЦАРЬ ЗЛОБИТСЯ,
ПОГУБИТЬ ХРИСТА ТОРОПИТСЯ.
  —Я, великий и грозный царь Ирод,
по дворцу хожу,
на дорогу гляжу,
трех царей не вижу,
Его
  ненавижу!
Эй, Скороход, подь сюда.

Вот он я, Скороход.

— Пойди, Скороход, приведи Генерала.

— Пойду приведу генерала.

— Вот он я, Генерал!
Я всех сирот собрал,
всех по одному порол,
чтобы каждый орал:
"Царю Ироду слава!"
 
— Вот тебе, Генерал, мое царское слово.
Отвечай:
хочешь мертвым быть
или хочешь жить?

— Не хочу мертвым быть,
хочу Ироду служить.

— Сослужи мне, Генерал, службу важную,
собери мою рать отважную,
с нею в город Вифлеем пойди,
по домам-дворам по всем пройди:
где младенца какого найдете,
там его и убьете,
не щадите ни самого малою,
 ни годовалого, ни двухгодовалого,
а найдете новорожденного

убивайте и оного.

— Я, царев генерал,
во многих битвах бывал,
всех врагов побивал,
а теперь пойду Вифлеем воевать,
ребятишек убивать —
чему быть, того не миновать.
Такова твоя царская воля.
Такова моя, генеральская, доля.

— А я. Ирод-царь, я не ем, не пью,
по ночам не сплю,
злобу черную мою
я никак не утолю.
А ВОТ РАХИЛЬ ПЛАЧЕТ,
О ДЕТВЕ СВОЕЙ ХЛОПОЧЕТ
— Я, Рахиль безутешная, плачу у ворот царя Ирода: для кого же, для кого тут могилка вырыта?
Для детишек моих она вырыта
по велению царя Ирода.
 

 

 

 

— Эй, Скороход, это кто же у моих ворот,
там рыдает, плачет?
Это что значит?
 

  — Вот он я, Скороход!
То несчастная Рахиль
у твоих ворот стонет, плачет,
о своей детве хлопочет,
от погибели спасти хочет.

— Я, Рахиль безутешная, плачу,
и куда же я детей от погибели спрячу? Пожалей, Ирод-царь, несмышленых,
повели казнить меня, а не оных.
Вот о чем тебя молю!

 

— А я, грозный Ирод-царь,
всех младенцев до единого
погублю —
свою злобу утолю.
 
АНГЕЛ БОЖИЙ РАХИЛЬ УТЕШАЕТ.
— Я, Рахиль безутешная, плачу,
 я детей моих кличу,
 кличу малых,
 кличу милых.
 Ирод, царь-злодей, погубил их!
 Пойду плакать на их могилах.
 
 — Ты не плачь, не плачь, Рахиль безутешная,
 не земля их приняла, а страна нездешняя,
 в небесах они справляют новоселие,
 у Отца в раю вкушают радость и веселие.
 Не успел Ирод-зверь погубить Христа —
 Его Матерь унесла в потаенные места.
 Ирод-царь не утолил свою злобу напрасную.
 Скоро примет Ирод-царь смерть преужасную.
 
 
А ВОТ ИРОДОВЫ СЛУГИ КАЮТСЯ
И ОТ ИРОДА ОТРЕКАЮТСЯ.
— Эй, Скороход, подь сюда!

— Вот он я, Скороход.

— Пойди, Скороход, приведи Звездочета.

— Не пойду, не приведу Звездочета.
Звездочет ушел в пустыню каяться,
от тебя, от Ирода, он отрекается,

— Эй, Скороход!

— Вот он я, Скороход.

— Пойди, Скороход, приведи Генерала.

— Не пойду, не приведу Генерала.
Как побил Генерал детей малых,
годовалых и двухгодовалых,
стала совесть его поедом есть —
и пропал куда невесть.

— Эй, Скороход, подь сюда.

— Был я Скороход,
а теперь наоборот.
Я служил тебе, царю, верой,
да запахло от тебя адской серой,
и пришел твой последний час —
послужу тебе, царю, в последний раз:
у твоих ворот
тебя Смерть-старуха ждет.
Пойду и приведу.

—  Иль не я великий, грозный царь Ирод?
Иль не я велел пороть детей-сирот?
Иль не я поубивал всех младенцев в Вифлееме?
Иль не я царю над царями всеми?
Ничего не боюсь!
Никому не покорюсь!

К ЦАРЮ ИРОДУ СМЕРТЬ ЯВЛЯЕТСЯ,
ЦАРЬ СО СМЕРТЬЮ ПРЕПИРАЕТСЯ.

—  А вот и я пришла,

смерть твоя пришла!

У меня в руках коса:

ухвачу за волоса,

тебя, Ирода, скошу,

в сыру землю положу.

Трепещи!


—   Ой, трепещу!

Отпусти ты, Смерть, меня

на три года.

—  Ни за что не отпущу

ни на три дня»

ни на три часа.

Вот моя коса:

тебя, Ирода, скошу,

в сыру землю положу.

Трепещи от страха!

 

—   Я, великий Ирод-царь, не ведаю страха,

не боюсь я тебя, Смерть-старуха!

Вот мой меч,

я и сам могу ссечь

твою голову с плеч.

Коль у нас пойдет сила на силу,

сама ляжешь в могилу.

 

—  Не желает Ирод-царь раскаяться.

Он со мной, со Смертью, препирается.

Коль не хочет он добром помереть,

будет он живьем горсть.

Разобидел ты меня, Смерть-матушку.

Позову я на помогу Черта-братушку.

А ВОТ КАК ЧЕРТ
ЦАРЯ В ПЕКЛО ВОЛОЧЕТ.

 

—  Эй, Черт-братушка,

это я, Смерть-матушка,

тебя призываю!


—   Вот он я, черт из ада.

Чего тебе надо?


—  Ирод-царь не желает раскаяться,

он со мной, со Смертью, препирается

смерть ему, вишь, нипочем,

он грозит мне мечом.

А с тобой вдвоем

царя Ирода живьем

мы прямо в пекло сволочем!


—   Это мне по пути —

отчего не сволокти.

Идем, Ирод-царь,

тебя ждут в аду.


— 
Не пойду!


—     А вот я веревку выну,

на тебя накину:

хошь не хошь,

вес равно пойдешь.

— Ой, мне душно!
ОЙ, мне тошно!
Ой, мне страшно!
Ничего не слышу,
ничего не вижу!
Его — ненавижу!
За мои грехи да злобу
иду в адскую утробу!..
 

— Тащи, Смертушка, за другой конец —
царю Ироду конец!


 

 
 

А ВОТ ПАСТЫРИ ОВЕЧЬИ

К ДОМУ ПУТЬ СВОЙ ПРАВЯТ,

ХРИСТА БОГА СЛАВЯТ.

 

Вот идем мы, пастухи,

прощены нам все грехи.

К дому путь свой правим,

Христа Бога славим.

 

— Я, старой пастух Афоня,

видел Бога ныне

и отныне впредь
не боюсь помереть.

    Господь народился не во княжем доме,

    а в хлеву воловьем в яслях на соломе.


—  Я, второй пастух, Тимоня,

видел Бога Живого,
честное слово!

    Господь народился не в богатой хате,

    Иисус Ему имя, а Мария — Мати.

   "Баю-баю-баю" напевала Мати,

    ей же подпевали ангельские рати.


    А ты что молчишь, Ваня?


    А я видел Свет,

такой Свет, что и слова нет!

       Воссияло солнышко во яслях на сене —

       народился Божий Сын миру во спасенье.

       Ты, Мариа-матушка, радости причина,

       попроси у Господа, вымоли у Сына

в жизни помогу,

в рай нам дорогу,

будем петь мы: слава Богу!

 

Слава! Слава! Слава Богу!

 

ТУТ КОНЧАЕТСЯ ДРАМА

ПРО ЦАРЯ ИРОДА,

ВСЕ ПОЗДРАВЛЯЮТ

ДРУГ ДРУГА С ПРАЗДНИКОМ,

ПОЮТ И ПЛЯШУТ,

А ПОТОМ ИДУТ ПИТЬ ЧАЙ

С ПИРОГАМИ И ПРЯНИКАМИ.

 

КОЛЯДКА

Кто там к Вифлеему

идет по дороге,

старец да невеста —

странники убоги?

То Мария Дева

да Иосиф бродят,

у родни ночлега

просят — не находят.

Перед всяким домом

понапрасну ждали,

на ветру студеном,

бедные, дрожали.

Кто жалел их, каясь,

у самих, мол, много,

а иной, ругаясь,

прогонял с порога.

На дворе гостином,

чуяло сердечко,

для Марии с сыном

тоже нет местечка.

 

У воловья хлева
ночка их застала,
там Мария Дева
на колени пала.
"Я, раба Господня,
знаю свою долю,
выполню сегодня
Твою, Боже, волю.
Хочешь быть сегодня,
стало, так и гоже,
я, раба Господня,
в Твоей воле, Боже",
Тут поклажу сбросив
и одежек лишек,
побежал Иосиф
насбирать дровишек:
порубить бы надо
хоть какое древо,
чтоб не мерзло Чадо
и Мария Дева.
 

 
А как только вышел,
хоры зазвучали.
ангелов услышал
тихонько вначале.
Поглядел: над крышей
там звезда играет,
а чуть-чуть повыше
ангелы летают.
Бег Иосиф бегом,
Богу поклонился —
Он же человеком
ради нас родился.
Воспоем же с ними:
"Кайтесь, человеки!
Спасены мы ныне
от греха навеки".
 
 

КАК МЫ СЫГРАЛИ ЭТУ ПЬЕСУ

—  А что, возьмем и сыграем. Чур, я буду Звездочет! — это сказал Ваня.

—  Ишь какой! Я тоже, может, хочу быть Звездочетом, — это сказал Никола.

—  У меня бинокль есть — на звезды смотреть!

—  А у меня зато есть...

—  Да перестаньте вы спорить, — сказала Кира. — Все равно у нас ничего не получится. Потому что, во-первых, у нас актеров мало, а во-вторых, места нет — нужна большая комната.

— Это не беда, — сказал я. — Можно вертеп сделать.

— Вертеп — ведь это пещера, да?

— Младенец Иисус родился в вертепе, где было стойло для скота.

— Правильно, — сказал я. — А еще вертепом называется маленький кукольный театр. В прежние времена на святки — это неделя от Рождества до Крещения — с вертепом ходили вертепщики и разыгрывали драмы вроде нашей. И мы можем сделать вертеп. Вот я вам сейчас нарисую, как он устроен. Это большая коробка из картона или фанеры, поставленная набок, — получается как бы сцена. Ее надо будет поднять на ножки, повыше, чтобы зрителям было все видно. В полу этой сцены проделываются прорези, по которым передвигаются куклы, а в задней степе — две двери, проемы, через которые куклы выводятся на сцену. У кукол снизу плоские подставки, на которых они стоят, и штырирукоятки, чтобы незримо для зрителей передвигать их по прорезям, как по рельсам. Сами куклы можно сделать из картона, или из дерева, или даже из проволоки — главное, чтобы они не развалились во время спектакля и были одеты, как должно. Проще всего взять круглый чурбачок, приделать сверху поперечину — плечи, к плечам прикрепить картонные ручки на нитках, а сверху — голову на пружинке. Тогда кукла при малейшем движении будет шевелить руками и покачивать головой. А снизу, к рукоятке, лучше прикрепить какой-нибудь грузик, чтобы кукла не падала. Вот и все.

Правда, раньше делали вертепы двухэтажные. На нижнем игрались сцены с царем Иродом, а на верхнем — со звездой и Ангелом. Между этажами должен быть промежуток для штырей-рукояток. И конечно же, вертеп надо оклеить цветной бумагой и разрисовать, а над ним укрепить большую рождественскую звезду.

Кукольный спектакль могут сыграть два человека, разговаривая на разные голоса. А если пьеса покажется слишком длинной, можно ее сократить — убрать все сцены, & которых участвует Звездочет. А еще можно сделать и так: Скорохода пусть играет живой актер — он будет объявлять названия и разговаривать с куклами.

— Чур, я буду Скороход! — это сказал, конечно, Ваня.

— Ишь, какой быстрый! Я тоже хочу быть Скороходом, — это, конечно, Никола.

— Опять спорите, — сказала Кира. — Все равно у нас ничего не получится. До Рождества осталось две недели. Мы не успеем сделать куклы.

— Да, — сказал я, — вертеп надо начинать месяца за два. Но зато он пригодится и на следующий год. А к этому Рождеству у нас, видно, ничего не получится.

— Получится! — сказал Андрей, Николин товарищ. Он все это время сидел на диване и молчал. — У нас есть большая комната. Я уговорю родителей, и мы устроим театр: в одной половине будет зрительный зал, а в другой сцена. И актеров нам хватит. Ведь каждый может играть две роли — только успевай переодеваться.

— Ура! — закричали Иван с Николой. И пошла у нас работа.

Перво наперво мы внимательно перечитали пьесу и, поспорив немного, определили, кто из героев какие слова говорит. А затем обсудили, какие нужны костюмы, какие декорации. Много всякого напридумали и разошлись по домам — переписывать роли. А через два дня, когда мы снова собрались, оказалось, что каждый привел еще одного или двух желающих, — так что, в конце концов, актеров стало даже больше, чем ролей. Но для всех нашлось дело. Во-первых, мы ввели роль "Зазывалы" — он объявлял о начале спектакля и название каждой сцепы. Во-вторых, мы придумали двух воинов, которые вносили трон Ирода и вставали, обнажив мечи, на страже, а потом изображали рать, идущую в Вифлеем. И главное, у нас появилась звезда: самая маленькая девочка, сестра Андрея; она ходила с большой звездой на шесте, а за ней шли цари-волхвы, и все они, направляясь а Вифлеем, пели колядку.

Никола играл Зазывалу, Иван — Скорохода, а вот царя Ирода никто не хотел изображать — очень уж он противный. Тогда мы придумали, что Ирода нужно играть в маске.

— Ладно уж, — сказал Андрей, — если в маске, то я согласен.

И сделал такую страшную маску, что сначала все ахнули, а потом расхохотались. И Смерть у нас получилась не очень страшной, дрожащей и беспомощной, и Черт, хотя был весь мохнатый и выбегал из-за трона на четвереньках, все равно, не испугал даже самых маленьких зрителей.

Одним словом, за две недели мы успели и роли выучить, и костюмы сделать из бумаги, простыней, маминых платьев, бабушкиных шалей. Мы даже цветное освещение придумали: вырезали из картона большой круг, прибили его к палке так, чтобы он вращался, по краю же его прорезали круглые отверстия, затянули их цветной пленкой, и поставили это сооружение перед настольной лампой, освещавшей сцену, — так что свет у нас был то красный, то желтый, то голубой.

И вот в воскресенье после Рождества мы сыграли наш спектакль. Зрителей набралось так много, и детей, и взрослых, что мы просто перепугались. Но, делать нечего, начали: выскочил Зазывала, прокричал; "Почтенная публика!.." Потом пошли пастухи, потом — цари, и дальше, дальше... Конечно, за две недели мы не так хорошо подготовились, как могли бы за месяц или два, и поэтому наделали много ошибок. Актеры то говорили слишком тихо, то слишком быстро, то забывали слова — и тогда суфлер-подсказчик шипел шепотом на всю квартиру. От волнения забывали, кто что должен делать, путались, толпились на сцене, заслоняя друг друга. Пастухи, попивая чай, улеглись па пол — и их просто не было видно из зала. Генерал, размахивая мечом, сшиб с царя Ирода корону. У Звездочета оторвалась борода. Много всякого такого было. И все-таки наш театр всем очень понравился. Нам долго хлопали, мы кланялись. Потом кто-то из малышей сказал, что он тоже хочет играть в театр, вышел и прочитал стихи про елку. Потом кто-то пел, кто-то рассказал ужасно смешную историю. Потом все пили чай с пирогами, пряниками и конфетами — об этом уж родители позаботились.

И я там был, чай с конфетами пил, по усам текло, но и в рот кое-что попало.

 

Назад к Оглавлению

Hosted by uCoz

Система Orphus